Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
городского округа «Город Архангельск»
«Гимназия №6»
Из воспоминаний Вячеслава Фёдоровича предоставленных для сайта гимназии
В школе №6 я учился недолго, всего четыре года – с 1944-го по 1948-й. После окончания седьмого класса поступил в Архангельский судостроительный техникум, где учился тоже четыре года. В 1952 году в составе большой группы выпускников техникума был направлен в Молотовск на завод почтовый ящик №1 – ныне «Севмаш» (Северное машиностроительное предприятие).
В школе №6 в 1948 году из трёх седьмых классов был сформирован один восьмой класс. Продолжали учиться мои товарищи и друзья, которые окончили школу в июне 1951 года. В школе №6 в разное время учились более десяти моих родственников, а также немало хороших знакомых, в том числе мальчишки и девчонки с нашей Пролетарской улицы, теперь улицы Логинова.
Я был на всех юбилейных встречах в родной школе, встречался с бывшими учителями шестой школы.
Хотя большую часть жизни я прожил в Молотовске-Северодвинске, связь с Архангельском не терял, поэтому с интересом следил за событиями в школе по сообщениям газет и по информации от близких и знакомых.
Всё это я пишу с одной целью - объяснить, что сведения и суждения мои не ограничиваются сравнительно коротким периодом учения, а пополнялись почти непрерывно в течение многих лет.
А что касается моих рассуждений о школе прошлых лет и современной, которыми я хочу закончить это повествование, то я их подкрепляю многолетними контактами со школами северодвинскими: шефство цеха, где я работал, над двумя школами; шефство завода над большинством школ города. Как это ни удивительно, контакты мои с молодёжью продолжались до начала 90-х годов (комсомол, учение в вузах, когда я уже достиг «зрелого» возраста, физкультура и спорт, работа в спортклубе) и, ещё удивительнее, продолжились они неожиданно в Севмашвтузе в 1999-2003 годах.
Несколько раз мне довелось разговаривать с Владиславом Дмитриевичем Ивановым. Для уточнения «моего времени учения в школе» назову имена известных учеников: Пирожков, Темиргалеев, Ростик, Пономарёв, Синицын, Рехачёв, Коничев…
При оценке моих суждений о событиях и действующих лицах очень прошу не забывать делать корректировку на время и на возраст всех нас, участников тех событий.
Прямо скажем, вступление оказалось совсем не кратким, но, что поделать, иначе не получилось.
Учиться в школе я начал 2 сентября 1941 года. Не первого, а второго. Не взяли меня, семилетнего, ни в шестую, ни в четырнадцатую школу. Объяснили моей маме, что всё равно придётся перебираться в другую, так как обе школы, размещённые в одном здании, ожидают переселения: здесь будет госпиталь.
Для меня и моих одноклассников четыре военных года в точности соответствовали четырём годам…получения начального образования. И учились мы в это время в четырёх зданиях. После полугода учения в школе на Набережной нас переселили в школу №3 на полтора года. А затем, в связи с организацией в 1943 году раздельного обучения, в расположенную рядом школу №20. Школы находились напротив пожарки. Мрачная №3 – там, где сейчас большой концертный зал филармонии, деревянная двухэтажная и «весёлая» по внешнему виду №20 примыкала к детскому парку. Сейчас там остатки берёзовой рощи. Осенью мы начали учиться в здании школы №6. Военные годы наложили тяжёлый отпечаток на все стороны школьной жизни. Ещё из школы на Набережной мы с нашей учительницей Екатериной Ивановной Мазалевой ходили смотреть убежище, куда нам следует направляться в случае нападения на город с воздуха. Золотая осень 1941 года к середине октября в Архангельске сменилась резким похолоданием и наступлением голодной поры. Первые два венных года были особенно трудными. В школе - плохо отапливаемые помещения, переполненные классы, занятия в две смены. Часто отключали электричество, и Екатерина Ивановна занимала нас устным счётом, потом на каждой парте появились керосиновые коптилки с фитилём. И всё это в условиях явного недостатка питания в большинстве семей. Многие отцы были на фронте или находились в плавании на судах морского флота, что тогда было ничуть не легче фронта.
Второй год войны для жителей Архангельска резко усложнился в связи с налётами на город немецкой авиации. Первая бомбёжка была поздним вечером 24 августа 1942 года и продолжалась несколько часов. Через неделю налёт немецких самолётов вызвал не менее серьёзные разрушения и пожары в городе, чем первый. Была разрушена половина здания АЛТИ. Всего было семь налётов. Сильнее пострадала часть города от улицы Поморской в южную сторону.
Однажды в сентябре над городом пролетел немецкий самолёт и сбросил две фугасные бомбы в районе пересечения улицы Карла Маркса и Костромского проспекта (теперь – Советских космонавтов). Один дом был полностью разрушен, у другого была срезана значительная часть дома. Свидетелем этого трагического события была моя мама. Бомбы самолёт сбросил в дневное время. Может быть, именно поэтому в печати ни разу не сообщалось об этом налёте: просмотрели в светлое время дня пролёт одиночного самолета.
С началом бомбёжек наши родители увезли своих мальчишек в деревню, к старшей сестре мамы в Ширшу, рядом с Архбумом. Так же сделали и многие другие родители, у кого была такая возможность. Учебный год в Архангельске начался с большим запозданием. Даже в деревне, где я пошёл во второй класс, занятия в школе начались на две недели позже обычного.
Во время налётов немецкие самолёты проходили над деревнями со страшным гулом и воем, разворачивались (Архбум не бомбили) и снова устремлялись к Архангельску. Днём окрестности облетали наши самолёты на очень низкой высоте – лётчики наблюдали за обстановкой в пригородах Архангельска.
В 1944 году положение в городе, да и в школе заметно улучшилось. Радовали вести с фронтов, немцев изгоняют с нашей территории, миновала угроза непосредственного нападения с воздуха, несколько улучшилось питание населения. Работают кинотеатры и цирк. Театральные спектакли сменяют один другой, возобновилась спортивная жизнь, гремит духовой оркестр на танцплощадке стадиона. И снова на пляже в жаркую погоду - масса детей и подростков. Жизнь как-то упорядочилась, стабилизировалась. Но всё это в условиях скудной жизни военных лет. Оставалась тревога за судьбу близких, воюющих на фронтах. В городе - группы военных на улицах, масса раненых в госпиталях, светомаскировка, осторожное движение транспорта на неосвещённых дорогах – все приметы прифронтового города.
На улицах - небольшие группы иностранцев, в основном это англичане. Нередко они играют в футбол на стадионе «Динамо» с нашими футболистами, обычно проигрывают.
Семилетним я освоил город из окна трамвая. А летом 1942-го я, выполняя множество поручений своих родных, практически побывал в самых разных районах основной части города.
Родителям было некогда следить за каждым шагом своего старшего сына. Куда только ни заносило меня в те годы – одного или в сообществе ровесников. Интересно было в цирке и около него, полезно побывать на мхах и летом поесть там ягод (морошка, голубика, вороника), а осенью 1944-го - почти каждый вечер на лошади с Сашкой, который лет на 10 старше меня и который гоняет лошадей пастись на ночь за город. На пляже пытался научиться плавать. Зимой - лыжи: во дворе, на улице, затем до леса по укатанной кроссовой лыжне. Однажды из интереса побывал в церкви на Быку.
Конечно, брал книги в детской библиотеке, на следующий год записали меня в библиотеку Дома офицеров (это «Марфин дом», который тогда был рядом с музеем на главном проспекте). Начал учить и научил среднего брата читать (он на три года был младше меня), ходил в магазины и на рынок. И очень любил слушать разговоры взрослых. Вмешиваться в разговоры строго воспрещалось под угрозой изгнания. Спросят тебя – отвечай, а сам – ни-ни.
В школьной жизни тогда было немало интересного и любопытного: и первые уроки, и первая учительница, и новые друзья, и первый в жизни экзамен, и первая девочка, на которую почему-то обратил внимание…
Однако самыми памятными стали события победного 1945-го года. Мы, школьники архангельского севера, не были напрямую связаны с военными действиями, мы лишь жили в это время. И, тем не менее, всегда чувствовали себя причастными к большим событиям. Да и могло ли быть иначе? Война, ход её, успехи или неуспехи на фронтах – всё было тесно связано с нашей жизнью. Вот простые примеры. Осенью 1942-го удалось нашим лётчикам разгромить вражеские аэродромы на территории Карелии - тем самым была ликвидирована угроза бомбардировки города, в том числе наших жилищ. Удаётся нашим военным морякам провести в порт без потерь очередной караван судов, доставляющих помощь союзников по ленд-лизу - это заметный удар по немцам на фронте, это и небольшое улучшение снабжения города продовольствием. Не удалось немцам разбомбить Архангельскую ТЭЦ – работали оборонные заводы, и был свет в домах жителей города.
Весной 1945 года мы заканчиваем четвёртый класс. Близится долгожданная победа. Бои идут за Берлин, наконец, 2 мая Берлинский гарнизон капитулировал.
Вечером 8 мая я шел по улице Пролеткульта (теперь улица Попова). На противоположной стороне, на крыше красивого двухэтажного особняка (дом №16), где размещается британская военно-морская миссия, матрос вывешивает флаги: вот наш, советский, знакомый британский, звёздный американский, четвертый,…наверное, французский. Флаги необычно большого размера. Не иначе, эти флаги связаны с событиями исключительной важности.
Ночью по радио было передано сообщение о капитуляции фашистской Германии, об окончании Великой Отечественной войны советского народа. Объявлен выходной праздничный день.
День 9 мая в Архангельске солнечный, но холодный. На улицах ещё много снегу. Кажется, весь город пришёл в движение. Нескончаемый поток людей в сторону главной площади. Даже на самых маленьких площадках выступления профессиональных и самодеятельных артистов. Марши, песни военных лет и предвоенной мирной жизни. Вечером на площади праздничный салют. Здесь много знакомых, вот и ребята из нашей школы. Радость неописуемая!
Нашим четвёртым классам предстоит сдавать экзамены. И не один-два, а больше. Помню, что был экзамен по истории. Страха перед экзаменами нет, видимо, сказывается общий праздничный подъём. Сдаём экзамены хорошо. Здорово подготовила нас Екатерина Ивановна. Часть класса училась у неё все четыре года. Но добрая половина – это ребята, пришедшие к нам после введения раздельного обучения. Тогда мы боялись, что Екатерина Ивановна нас покинет, уйдёт в девчоночью школу. Но оказалось, что она твёрдо заявила начальству: будет учить мальчиков, с ними труднее, но интересно.
В пятом классе знакомимся с новыми для нас учителями, их семь. А наша первая учительница принимает новичков - первоклассников. Мальчиков 1937-1938 годов рождения в школе так много, что организуется первый класс Ж. В дополнение к привычным А, Б, и В, есть ещё классы Г и Д.
В наших трёх пятых классах, как мы сразу это увидели, оказалась большая группа второгодников. Они, естественно, постарше нас, ведут себя очень уверенно, но не нахально. Проходит немного времени, и мы становимся друзьями-товарищами. Среди наших тоже есть крепкие и ловкие мальчишки, ничуть не уступающие по этим качествам нашим новым товарищам.
Что касается второгодников, то это оказались самые разные ребята. И те, кто явно «умом слаб», и те, кто остался повторять обучение по лени, беспечности и бесконтрольности. Во многих семьях нет отцов, да и там, где они есть, оба родителя очень заняты на работе.
В течение трёх лет, в пятом-седьмом классах, число учащихся у нас почти не изменялось. Хотя каждый год кто-то уходит, кто-то появляется новый. Отчасти это объяснялось изменением районирования школ. Так ареал проживания учеников нашего класса был очень велик: от Набережной до Обводного канала и от улицы Энгельса (Воскресенской) до Вологодской – в другом направлении. С прекращением военных действий на Карельском фронте госпитали следовали за наступающими войсками на западном направлении, постепенно освобождались школьные здания. Некоторые школьники переходили в ближнюю школу. В какой-то год ребята с одной улицы, из одних дворовых групп оказались в разных школах: кто жил в домах чётной нумерации отправился, как и раньше, в школу№6, а из домов с нечётной стороны улицы – в новую для них школу №23.
Так что седьмой класс закончили из тех, с кем я пошёл в школу на Набережной, только шесть человек. Половину учеников нашего класса составили те, с кем мы начали учебный год в третьем классе, после разделения на мужские и женские школы.
Если изменение состава учеников понять легко, то многократные замены учителей в пятых-седьмых классах объяснить и понять очень трудно. За три года у нас сменились три учителя русского языка и литературы, три учителя математики, то же самое случилось с учителями истории и биологии, учителей немецкого языка было двое. А «физкультурников» и запомнить оказалось трудно.
Из учителей русского языка и литературы своей квалификацией, настойчивостью в обучении нас, да и серьёзным отношением к нам, ещё малолеткам, выделялась Анна Степановна Бычихина. И радостно было узнать, что школа и ученики два года тому назад поздравили её с 90-летием. Хочу отметить такой эпизод. В наше школьное время не было обычая дарить учителям какие бы то ни было подарки. А мы, по общему доброму согласию, поступили иначе. В день 8 марта вместе с поздравлением вручили Анне Степановне наш скромный подарок, чем привели её в смущение. Заверили, что всё это совершенно искренне. Никакой подсказки со стороны взрослых не было. Подарили не классному руководителю, а очень достойному учителю.
В пятом классе математику у нас вела Агния Михайловна Денисова. Внешне суровая, с громким голосом, неспокойная в движениях, она так упорно и настойчиво старалась донести до нас, несмышлёнышей, сложный порядок действий (теперь сказали бы - алгоритм) при решении мудрёных арифметических задач, что вызывало ответное уважение со стороны учеников класса. А мне не раз удавалось наблюдать Агнию Михайловну как внимательного собеседника и доброго советчика.
Мне запомнилась также учитель истории Клавдия Петровна Алексеева. Работала она в школе совсем недолго и запомнилась необычным преподнесением исторического материала. Изучали историю средних веков. Материалов по истории этого периода – масса, книг научных и художественных, причём художественных с разной мерой достоверности. Клавдия Петровна подбирала для нас самые интересные факты, рассказывала о самых примечательных событиях – и всё это с прочтением текстов в её выразительном исполнении, а после – с комментариями, вовлечением нас в разговор. Было очень интересно, а что касалось школьного учебника, то она говорила - сами прочтёте. Соглашаюсь, что такой поход скорее пригоден для учеников постарше. Однако следует иметь в виду: в то далёкое время был неподдельный интерес к чтению, и все мальчишки читать любили.
Бессменным преподавателем в течение трёх лет была Вера Александровна Шабунина. Очень хорошо знающий предмет учитель, она интересно излагала материал, да и к географии мы относились заинтересованно, любили читать о путешествиях и путешественниках. Но отношения Веры Александровны с классом, и не только с нашим, складывались нелегко. Наблюдалось состояние вяло текущих военных действий, почти каждый урок шла словесная пикировка, и чаще успех сопутствовал нашей стороне. Объяснялся успех очень просто: нас было значительно больше. Вере Александровне всё время казалось, что мы плохо знаем её предмет («Как-то будете сдавать экзамен!»). И вот, когда «противостояние» достигло высокой напряжённости, мы вдруг узнали, что высокие инстанции экзамен в шестом классе отменили. Такой конфуз получился… А географию как раз мы знали неплохо, что подтвердилось на экзамене в седьмом классе.
В шестом классе я сидел за первой партой с Юрой Шашковым. Юра хотя учился неважно, но много читал: газеты, журналы, и любил поговорить о прочитанном. Беседовали мы совсем тихо и сидели совершенно спокойно. На этот раз, глядя на развешенные Верой Александровной карты, мы задались интересным для нас вопросом. Задал вопрос Юра, он всё-таки был старше меня почти на два года: «А где же находится тот самый мировой рынок, о котором так часто пишут в газетах?» Окинув и не раз взглядом карту полушарий, пришли к выводу, что, скорее всего, этот рынок находится где-то на островах Индонезии. Похоже, что перекрестие всех путей-дорог именно там. Но вот относительно установленных там, на морском берегу, торговых рядов с товарами у нас появились сомнения. Засомневались, конечно, мы правильно. И хорошо, что не стали задавать вслух свой вопрос. То-то было бы весело в классе… Да в присутствии Веры Александровны!
В шестом классе у нас проходил практику по географии студент пединститута Глеб Бострем. Глеб Глебович был участником войны, получил ранение во время военных действий, стал инвалидом. Через два года, после окончания института, он пришёл на работу в школу №6. Преподавал географию и астрономию. Вскоре он организовал в школе географический кружок, серьёзно занялся со школьниками краеведческим туризмом. Летом 1962 года на областном слёте туристов-школьников, который проходил в полевых условиях где-то за Сольвычегодском, мне довелось увидеть команду туристов школы №6. Слаженность действий, спокойная уверенность и точность исполнения заданий туристской программы не оставили никакой другой команде даже малейших надежд на успех. Команда туристов шестой школы была первой во всех номерах программы. Умел Глеб Глебович работать с молодыми.
Учителей-мужчин в школе было немного. С Павлом Васильевичем Витковым, директором, мы познакомились только в седьмом классе, когда он стал преподавать нам химию. Физик Георгий Павлович Боговой учил нас два учебных года. Энергичный, быстрый в движениях, всегда очень занятой и суровый на вид, он своими неожиданными действиями да нередко и точным словом в наш адрес, внушал нам шести - и семиклассникам, прямо скажем, некоторый страх. Боялись мы его. И как нам показалось удивительным, когда от учеников 8-го класса, наших товарищей, мы узнали, что Георгий Павлович совсем не такой, каким он нам казался, что он заботливый классный руководитель и очень знающий учитель. Со временем мы узнали, что Боговой Г.П. – непререкаемый авторитет для старшеклассников и многим из них помог определиться в выборе своего дальнейшего жизненного пути. Не случайно, что большая часть выпускников школы выбрала инженерные специальности, шла в науку, в физику в том числе.
Учитель черчения Александр Петрович (?) Белорусов познакомил нас с основами исполнения чертежей, особых требований к нам не предъявляя, сложных чертежей не задавал. Был интересным рассказчиком. Однажды удивил нас, когда мелом на классной доске нарисовал очень точно и красиво, в аксонометрии, основную тогда легковую автомашину отечественного производства – эмку, автомобиль ГАЗ-М1.
Примерно в середине февраля, когда мы учились в шестом классе, разнеслась весть, что в школу приходит новый преподаватель, демобилизованный из армии офицер. Будет вести в школе биологию. К предметам биологического цикла – ботанике и зоологии – у большинства наблюдалось глубокое безразличие. Интерес вызывал лишь факт, что биологию будет вести мужчина.
Первый урок Клавдия Николаевича Варфоломеева был в соседнем классе А. На перемене побежали узнать что да как и получили предельно краткий ответ: мужик хороший.
И вот вскоре в наш класс вошёл высокий мужчина, ещё не успевший снять армейскую гимнастёрку, с внушительных размером портфелем подмышкой и с указкой в руках, до блеска лысый. Энергично произносит: «Здравствуйте!» - и кладёт портфель на центр стола. А дальше - ещё интереснее. Вдруг Клавдий Николаевич выясняет, что мы совсем не знаем ботанику, и принимает решение – пройти с нами повторно курс этой науки. Да и откуда нам было знать ботанику, если мы добрые полгода «изучали» семядолю и подобные простейшие элементы из мира растений. Интересное заключалось в проведении занятий. На уроке не было покоя ни на минуту. Клавдий Николаевич «бросает» классу вопрос, поднимает одного, другого, третьего… Работает весь класс. Разъясняет неясное «из мира растений, из мира животных». Так проходим ботанику и зоологию. Массу наглядного материала хранит портфель учителя. Благодаря исключительной организации урока, интенсивности его проведения, справедливой и оперативной оценке знаний – мы все очень скоро стали весьма успевающими - в мужской школе по биологии нет ни одной тройки, только четвёрки и много пятёрок! Запомнилась фраза, которую произносил учитель перед объяснением нового материала: «Идём по курсу дальше». Я до сих пор повторяю эти слова перед началом какого-то нового дела.
В следующем учебном году Клавдий Николаевич – завуч старших классов. И здесь он ввёл новый обычай: приходил в школу одним из первых и в вестибюле встречал учеников и учителей. Приветливо здоровался со всеми. Много позже из разговоров с учителями шестой школы я понял, что с приходом Клавдия Николаевича Варфоломеева в школе стало больше организованности и коллективных действий. По-моему, именно в это время закладывались предпосылки будущей успешной работы школы. Школа №6 вступала на путь подъёма.
Позже Клавдий Николаевич много лет работал директором школы №50 в Соломбале, откуда также приходили добрые вести о его работе.
На одной из юбилейных школьных встреч с упрёком в адрес собравшихся выступила незнакомая мне пожилая учительница: «Много говорят о заслугах учителей старших классов и забывают об учителях начальной школы». Действительно, заметными оказываются результаты работы тех, «кто выводит в мастера», а те, кто закладывает основы знаний и нравственные качества в молодые души, остаются в тени. Оказалось, что лишь выпускник школы поэт Вадим Беднов публично высказал благодарственные слова своей первой учительнице.
Из учителей начальных классов шестой школы мне запомнились Клавдия Михайловна Воробьёва, Алла Фёдоровна Анциферова.
У Клавдии Михайловны учился мой младший брат Валентин. У Аллы Фёдоровны - мой товарищ тех далёких лет, Леонид Макаров, и кто-то из молодых моих родственников. Лёня и по прошествии нескольких лет очень тепло отзывался о своей учительнице.
Екатерина Ивановна Мазалева была моей первой учительницей. У неё я учился все четыре года, за исключением двух месяцев в третьем классе, когда она тяжело болела. Сопереживали и сочувствовали ей, когда узнали о гибели на фронте её единственного сына. С Екатериной Ивановной прошли самые трудные годы нашего детства. И хотя иной раз она казалась нам излишне строгой, однако мы признавали справедливость её высоких требований к нам. Не сразу, а со временем поняли мы её стремление объяснить нам ценность знаний, приобретаемых в школе.
В годы войны мы жили событиями с театра военных действий. Екатерина Ивановна разговаривала с нами не как с малышами, неразумными детьми, а как с взрослеющими, всё понимающими молодыми гражданами Советской страны. Объясняла нравственную сторону поступков молодых героев Отечественной войны: Зои Космодемьянской, Саши Чекалина, Александра Матросова, Юрия Смирнова. Убеждала нас, что надо пользоваться любой возможностью, чтобы повысить свой культурный уровень и художественную грамотность. Последнее касалось нашего участия в занятиях хора, который организовали в школе с привлечением учеников четвёртых и шестых классов.
Два раза в неделю мы собирались в зале под руководства дирижёра, мужчины весьма почтенных лет и настолько серьёзного, даже сурового, что у нас ни разу не возникало желание о чём-либо его спросить. Много лет спустя я попытался узнать имя этого человека, но никто из знакомых имя его не мог вспомнить. Наш хор мальчиков участвовал в смотре художественной самодеятельности школьных коллективов города.
В школе было холодно. Только в седьмом классе мы впервые весь учебный год занимались, сняв верхнюю одежду. Впервые пользовались общей раздевалкой на первом этаже. До этого в каждом классе стояла своя вешалка, с которой мы брали свои пальто в случае надобности. Даже сейчас, будучи очень взрослым человеком, я не могу оправдать это странное явление. Мы жили в лесном краю, и отходов лесопиления на заводах было с избытком. Мы не раз ездили на погрузку реек и горбыля для школы в Кегостров. Да и родители наши были отзывчивы на помощь школе.
В июне 1948 года наш 7Б класс сдавал экзамены. Помнится, что окончивших было 34 человека (здесь я могу ошибаться). Из трёх седьмых классов был к следующему учебному году подготовлен один восьмой класс. Большая часть окончивших седьмой класс поступила в средние учебные заведения Архангельска: в мореходное училище, которое позже получило имя капитана В.И. Воронина, в судостроительный техникум, а также в техникум связи и в строительный.
В мореходное училище был очень серьёзный конкурс, как по результатам вступительных экзаменов, так и по состоянию здоровья. Конкурс был и в судостроительный техникум. Из школы №6 в судостроительный поступили восемь человек. Через год после окончания 8-го класса в этот техникум пришли из нашей школы ещё пять человек. Итак, 13 будущих судостроителей. Одиннадцать из них впоследствии многие годы работали на судостроительных предприятиях, в основном, в Молотовске-Северодвинске.
Знакомясь с достижениями выпускников школы №6 в науке, на производстве, на поприще культуры и искусства, не перестаёшь удивляться тому огромному числу замечательных людей, добившихся значительных успехов в своей деятельности, отмеченных почётными и заслуженными званиями, государственными наградами и знаками общественного признания. В подтверждение этих слов достаточно пройтись вдоль галереи портретов на первом этаже школьного здания.
В конце 2005 года в ПГУ имени Ломоносова под редакцией кандидатов наук Л.А. Бедановой и Р.А.Ханталина вышла в свет книга под названием «Гордость твоя, Поморье» - о лауреатах Государственных премий страны, проживающих или родившихся и работавших в Архангельской области. Я участвовал в подготовке этой книги, работая с северодвинскими материалами, и имел возможность одновременно знакомиться с биографиями архангелогородцев. Среди лауреатов, к моему удовольствию, обнаружил имена бывших выпускников шестой школы.
Несколько лет тому назад во время приёма у мэра Северодвинска Беляева А.Н. (кстати сказать, выпускника школы №6), который он провёл по случаю окончания очередных Ломоносовских чтений, я обратил внимание на одного из гостей, невысокого старичка, который в разговоре упомянул вдруг Архангельск и родную шестую школу. Невольно заинтересовавшись этим сообщением, нашёл повод разговориться с нашим гостем. Оказалось, Владимир Павлович Скрипов окончил школу №6, хорошо знал семью Сабуровых, наших соседей по Архангельску. Ангелина Николаевна Сабурова была классным руководителем первого выпускного 10-го класса школы в 1936 году. Каково же было моё удивление, когда чуть позже, из визитки гостя я узнал, что он является действительным членом Российской академии наук.
В наше время (я имею в виду 40-е годы) самыми известными в школе были ребята, занимавшиеся спортом. В молодёжной среде занятия спортом считались престижным делом. В школе были конькобежцы, лыжники, боксёры.
В школе было много ребят, занимавшихся шахматами. Но шахматы тогда к спорту не относились. Они проходили «по ведомству искусства». Длительный «спор» об отнесении шахмат закончился в конце концов в пользу спорта.
Шестиклассником, я вместе с товарищем из нашего класса Геннадием Некрасовым посещал занятия шахматного кружка в Доме пионеров. В Доме пионеров я встречал и учеников нашей школы. Самый привлекательный из кружков там был танцевальный.
Кроме занятий в Доме пионеров, ученики школы занимались парусным спортом в обществе «Водник» в яхт-клубе. Из близких знакомых моих по школе яхтсменом и судьёй по парусному спорту был Радий Волягин. В юношеской футбольной команде «Спартак» (тренер Анатолий Скворцов) играл Вячеслав Агафонов.
В каждом классе были ребята, приметные какими-то своими качествами или своей деятельностью. В нашем классе таким был Ян Карбасников, староста в течение трёх лет, в пятом - седьмом классах. Выделялся он своей взрослостью, если можно так говорить о мальчике 12-15 лет, исключительной ответственностью за любое дело, которое он выполнял. Да и суждения его по недетским вопросам были гораздо точнее и правильнее наших, мальчишеских. Удивлял нас Ян своей способностью играть в шахматы вслепую. Садился подальше от нас, а мы, трое – четверо, устраивались за шахматной доской, расставляли фигуры и начинали игру. Сообщали Яну наш ход, получали в ответ его ход. И как ни старались, ни разу не могли обыграть нашего соперника.
Ян рано научился играть в шахматы, старался и нас, одноклассников, приобщить к занятиям этой интересной игрой, приглашая на соревнования взрослых шахматистов. После окончания судостроительного техникума и службы в армии (служил он в Архангельске, в штабе крупного войскового подразделения) целиком посвятил себя тренерской работе по шахматам. Ян Германович стал первым педагогом многих известных шахматистов, в том числе международных гроссмейстеров Владимира Маланюка, Александра Иванова, Наташи Коноплёвой. С юным Сашей Ивановым ездил на соревнования в Стокгольм ещё в те далёкие 70-е годы. Работал директором шахматной школы в Архангельске, получил почётное звание «Заслуженный тренер».
Ещё в школьные годы Ян организовал для нас, одноклассников, занятия по шахматам. После уроков второй смены оставались в классе, разбирали партии, а чаще всего просто играли друг с другом под наблюдением нашего опытного товарища.
Отличной учёбой, причём в течение всех школьных лет, в нашем классе выделялись Геннадий Некрасов, Альберт Крылов и Евгений Шестаков. После окончания Архангельского судостроительного техникума они продолжили учёбу в высших учебных заведениях. Геннадий закончил военно-морское училище, служил на флоте. Но очень рано погиб в аварийной ситуации. Альберт много лет работал на «Севмаше»: технологом, инженером, закончил свой трудовой путь в должности начальника бюро в ответственном, производственном отделе завода. Евгений окончил Ленинградский кораблестроительный институт и работал в конструкторских бюро по судостроению в Петербурге.
Трудовой путь инженеров- корабелов избрали для себя ещё двое наших одноклассников. Шамиль Темиргалеев и Станислав Рехачев после окончания ЛКИ много лет работали в очень известном СКБ в Ленинграде-Петербурге.
С судостроением связали свою судьбу и ещё некоторые выпускники школы. Так, Владлен Николаевич Можайцев, инженер технологической службы на «Севмаше», активный исследователь и рационализатор производства, многолетний опыт своей работы изложил в печатном труде под названием «Пятьдесят лет в судостроении».
Своеобразный рекорд установил бывший ученик школы Вячеслав Агафонов: он возглавлял отдел материально технического снабжения прославленного завода «Красная кузница» в течение 33 лет.
И ещё немного о выпускниках школы. Иногда даёт знать о себе «штурман военной авиации» Генрих Баженов. В наши дни это был весёлый, никогда не унывающий парень, очень приятный и внешне и в общении. Много рисовал с детских лет, но только…самолёты. После окончания 9-го класса в 1950 году ушёл в авиацию.
Более 25 лет прослужил в Советской армии Виктор Токминов. После окончания судостроительного техникума и непродолжительной работы на «Севмаше» в Молотовске был призван и окончил военное училище радиосвязи. Примечательно, что вся его служба прошла в Подмосковье: в радиосвязи, на промышленных объектах в войсковых частях (начальник механического цеха, начальник специальной котельной установки) и даже был какое-то время «хранителем» военной техники, предназначаемой для вывода на Красную площадь во время праздничных парадов. После выхода в отставку в НИИ, в группе по испытанию ответственных трубопроводов. Виктор Иванович сполна отдал практической работе знания, полученные в двух средних учебных заведениях.
В 1951 году окончил школу и поступил в Архангельский медицинский институт Андрей Головин. Андрей Николаевич работал в медицине порядка 30 лет. Недолго – на периферии, а в основном - в психоневрологическом диспансере в должности старшего врача. У меня с ним связаны долгие годы дружбы. Учились вместе с 3-го класса. «Стаж» наших дружеских отношений насчитывает 55 лет. Умер А.Н. Головин в январе 2000 года после продолжительной болезни и ряда лет тяжёлых испытаний.
Среди одноклассников наших был и ещё один врач, Сергей Глотов, давно ушедший из жизни.
Архангельск - приморский город, и не случайно, что немало одноклассников и выпускников связали свою жизнь с морем, с морскими путями – дорогами. В их числе Георгий Стадницкий, Юрий Залозный, Фарид Чапаев, Георгий Ермилов.
Георгий Стадницкий (Горка, как мы его звали) был физически крепким, очень деятельным парнем, одним из самых привлекающих к себе в классе. Учителя нередко ставили ему в пример старшего брата Володю, который отлично учился и всегда отличался достойным поведением. Владимир Владимирович Стадницкий много лет работал на «Севмаше» и на заре моей трудовой деятельности мне довелось работать в его подчинении в качестве помощника мастера. В.В. Стадницкий определённо обладал талантом организатора.
Со времени окончания 7-го класса в школе №6 прошло почти 60 лет!!! Жизненные пути одноклассников определённо изменились за эти годы. Их трудно найти сейчас. Как хотелось бы узнать о судьбе Сергея Анисимова, Юрия Дубинина, Алексея Верещагина, Вадима Воронина, Валентина Уткина, Юрия Шаламова, Василия Щербы.
Архангельск - город, в котором с давних пор проживают люди различных национальностей. Национальный состав нашего класса в полной мере отражал эту особенность города. В классе учились мальчики из татарских семей: Фарид Чапаев, Шамиль Темиргалеев, Равиль Загидуллин, Фарид Зиганшин; белорус Василий Щерба. В классе учился самый настоящий, не таганрогский и не судакский, грек по имени Коля Парамерос. А какой национальности был Густав (Гутя) Кирси, я и до сих пор не знаю. Национальной принадлежности не придавалось никакого значения. Все общались между собой и жили дружно.
Два раза в году, в мае-июне и в сентябре, с нами в школе учились дети артистов цирка, почти все они были уже настоящими артистами. С нами они сдавали экзамены, вместе начинали учебный год. В седьмом классе в течение месяца я сидел за одной партой с Лёней Пересторониным, уже полноценным акробатом из известной группы «Акробаты на подкидных досках», работавшей под руководством Виктора Плинера. Мне Лёня интересно рассказывал, как он, владивостокский мальчишка из многодетной семьи, оказался в цирке, о своих первых шагах на арене.
Классом старше учился Юра Лапиадо. Его путь на арену был естественным и, пожалуй, неизбежным. Он рос в цирковой семье, позже Юра работал клоуном, а затем стал известным иллюзионистом и выступал под именем Авьерино. Много лет спустя, будучи на отдыхе в Ялте, я с маленькой дочкой вошёл к нему в артистическую уборную. Вспомнил Юра и Архангельск, и школу, где учился, назвал, кто где есть из общих знакомых.
В школе учился и Юра Разумов, и мальчик из группы гимнастов с трудной грузинской фамилией Агдгомелашвили.
Рассказ о прошлом, пожалуй, уже можно заканчивать. Однако хочу ещё написать немного о двух учениках школы, о которых в школе очень хорошо известно.
Когда мы учились в седьмом классе, в девятом учились Сева Балашов и Витя Голенищев. Учились в одном классе, так как девятый был в единственном числе, как и восьмой и десятый.
О них говорили как о самых лучших учениках школы. Например, было известно, что за все годы учения в школе Сева только один раз получил четвёрку, да и то, он считал, в его работе всё было правильно. Авторитет Севы в школе был очень высок. Помню, мы не очень-то стремились на занятия в хоре. Так нам поясняли учителя: вот мол, Сева Балашов, хоть и не стремится в артисты и певцы, на занятия в хор ходит с интересом, так как знает, что это важно для общего развития.
Сева был очень серьёзным юношей, эта серьёзность чувствовалась во всём, даже во внешнем облике. Складывалось представление, будто он уже в школьные годы «готовится к профессорскому званию». И подготовился. Закончил школу с золотой медалью и сразу же поступил в МГУ на механо-математический факультет. Участники юбилейной встречи в школе помнят приветственную телеграмму из Парижа, подписанную профессором МГУ Всеволодом Балашовым.
Витя Голенищев тоже учился отлично по всем предметам, закончил школу с золотой медалью. Родители не отпустили его в большой город из-за боязни, что там он, вдали от родительского присмотра, займётся только любимым делом – шахматами. Виктор поступил в АЛТИ, после окончания института и непродолжительной работы в Архангельске переехал в Северодвинск и работал в Севмашвтузе преподавателем химии.
Ещё в юношеские годы Виктор добился больших успехов в шахматах: был чемпионом города и области. Позже был первым в области мастером спорта по шахматам. В Северодвинске очень активно занимался тренерской работой – в Доме пионеров, в политехническом техникуме. Подготовил ряд учебных и методических материалов по шахматам. Получил почётное звание «Заслуженный тренер РСФСР». Пользовался исключительным уважением и любовью своих учеников и студентов.
Коварная болезнь не дала в полной мере раскрыться таланту этого деятельного человека. Виктор Евгеньевич Голенищев умер в возрасте 40 лет. Мама его, Надежда Ивановна, пережила своих трёх сыновей и скончалась в Архангельске в возрасте 90 лет.
В наше время полное название школы было такое: «Образцовая средняя школа №6 имени Горького». Трудности военных лет сказались на обстановке в школе. Наступил период, когда школу вряд ли можно было называть образцовой. Однако благодаря усилиям руководства школы, Виткова П.В., Еличевой Е.А. и особенно Иванова В.Д., коллектива учителей и сотрудников, школа добилась таких успехов в обучении, каких, если учесть масштабы этой работы, никогда ранее не было.
Руководству с помощью авторитетных помощников из числа бывших учеников удалось сделать столько, сколько невозможно было бы себе представить. Огромным комплекс всевозможных кабинетов, учебных лабораторий, спортивный зал, да не стоит и перечислять - всё это впечатляет безмерно. Без сомнения, во всех приобретениях и преобразованиях – заслуга многоуважаемого Владислава Дмитриевича. Уверен, что каждый из учеников прежних лет искренне рад успехам школы – гимназии и желает ей дальнейшего процветания.
из Воспоминаний Усынина В.Ф.
август 2007 года